BirdsGuide

Александр Иванович Янушевич (1903-1979) – жизненный путь ученого и организатора науки

Наше отечество испытывает сегодня как никогда недостаток в талантливых, ответственных и масштабных организаторах - как в отраслевом управлении, так и общественной жизни. Но как бы хорошо ни готовили этих самых менеджеров, что делают теперь направленно, без выявления талантов здесь не обойтись. На примере жизни и деятельности А.И. Янушевича ярко видно, что это надо делать своевременно по возрасту, но и не без доверия к молодости.

Родившись 19.04.1903 в Харбине, где его отец служил, по одним данным, механиком, а по другим – слесарем на КВЖД, маленький Саша вместе с родителями после русско-японской войны в 1906 г. покинул Китай. Семья поселилась в дальневосточном Спасске, где богатая природа Приморья и увлечение отца – охота повлияли на дальнейшую судьбу Александра Ивановича. Этому способствовало и то, что отец слыл ружейным мастером. Поэтому не случайно, окончив семилетку и получив путевку Владивостокского обкома партии, А.И.Янушевич был принят на Рабфак Томского университета. Сегодня такой уровень образования для поступления в вуз кажется удивительным, но люди тогда действительно отбирались по способностям, были целеустремленны и одержимы идеей быть полезными стране. В учебе на охотоведа (стране нужны были специалисты-практики, ибо Сибирь давала «конвертируемую валюту» – пушнину) и активной общественной работе прошли семь рабфаковских и студенческих лет.

Предполагаю, что особое влияние в период учебы на Александра Ивановича оказал известный краевед, профессор Герман Эдуардович Иоганзен, который преподавал на Рабфаке, где Александр Иванович должен был учиться три года. Герман Эдуардович был разносторонним исследователем, интересовавшимся многими направлениями зоологии – энтомологией, ихтиологией, герпетологией, териологией, но главной профессиональной любовью его была орнитология. Если верить библиографическому словарю ТГУ, А.И. Янушевич был учеником Г.Э. Иоганзена - наряду с известными советскими зоологами В.Ф. Ларионовым, В.Н. Скалоном, В.С. Чепурновым, Б.Ф. Белышевым и воспитанником сибирской и немецкой орнитологической школы датчанином Г.Х. Иохансеном. Вот в такой компании молодежи (которую еще можно расцветить именами И.А. Долгушина, Г.А. Велижанина, А.А. Слуцкого) и развивался рабфаковец Янушевич. Пушной промысел, введение в биологию и пчеловодство он слушал у воспитанника московской орнитологической школы В.А. Хахлова, а зоологию беспозвоночных студентам читал, наверное, знаменитый М.Д. Рузский – автор монографии «Муравьи России».

Направленный на учебу как комсомолец, А.И.Янушевич вел в Томске активную общественную работу. В его «Трудовом списке» (Трудовая книжка нынешних времен) появилась первая запись – председатель горбюро юных пионеров, и в этой должности в 1924 г. двадцатилетний Саша пребывал один год. К середине студенческого времени романтика профессии, видимо, понемногу отодвигает романтику общественных дел, и в 1926 г. он отправляется в орнитологическую экспедицию под руководством Г.Х. Иохансена в далекий Уссурийский край. Следующий год - новая экспедиция, которую можно считать началом его профессиональной деятельности, когда он был зачислен охотоведом в экспедицию в Горную Шорию. В июле 1930 г. - новая запись: начальник партии по охотобследованию; в октябре он уже и.о. ассистента на кафедре биологии позвоночных животных, а через месяц уже значился ее аспирантом. В 1931 и 1932 гг. аспирантура дважды прерывалась, т.к. А.И. Янушевич вновь зачислялся на должность и.о. ассистента. За это время он назначался по совместительству начальником партии по обследованию угодий водной дичи. Наконец, в 1933 г. А.И.Янушевич откомандирован в распоряжение Новосибирской охотпромстанции для окончания диссертационной работы. Однако закончить ее удалось лишь к 1939 году (тема диссертации – «Акклиматизация ондатры в Новосибирской области»). Таков был начальный период формирования Александра Ивановича как профессионала.

Его первыми работами стали «Обследование охотпромысла Горной Шории» и рукопись «Опыт охоттаксационных работ по водяной дичи». В 1934 г. он готовит рукопись на 300 машинописных страниц «Охотхозяйство Западной Сибири и его перспективы». В 1930-е гг. выходит целая серия его работ, посвященных проблеме акклиматизации. Это естественно, так как в 1933 г. – в 30 лет - Александр Иванович становится заместителем директора по научной части Охотпромстанции, а через 18 дней с революционной решительностью назначается ее директором. На этом посту он оставался до 1939 г. В грозном и безумном 1937 г. А.И.Янушевич по совместительству назначается руководителем кафедры зоологии Новосибирского сельхозинститута, но через год уходит «по личному желанию». «Птичья» тематика и в этот «охотничий» период продолжала соседствовать со «звериной». Дважды Александр Иванович пишет о болотном луне в журналах «Охота Сибири» и «Пушной промысел», а в 1940 г. издает «Материалы по биологии водоплавающей дичи».

Последней упомянутой работой он открывает свою деятельность в Томске, уже на посту директора Биологического института Томского университета (1939-1941 гг.). Перед войной Александр Иванович успевает побывать в экспедиции в бассейне Енисея, где проводит интересные орнитологические сборы с участием студента К.Т. Юрлова и заведующего зоологическим музеем П.С. Цепенникова. Таким образом, с отъездом за границу Г.Хр. Иогансена преемственность традиции расширения орнитофаунистических исследований в Сибири не прервалась. Одно поколение орнитологов готовило другое. Наверное, так это и продолжалось бы в Томском университете, если бы не война.

Сибирь стала тылом, который должен был обеспечивать армию продовольствием. Предо мной лежит пропуск на имя Янушевича в студенческие общежития и столовую, продленный до 31 декабря 1942 г. Но в том году Александру Ивановичу воспользоваться им не пришлось. Он уже секретарь Новосибирского обкома партии по рыбной промышленности, а затем зам. председателя окрисполкома Нарымского округа. И вот новый пропуск, теперь уже на территорию пристани г. Колпашево – центра рыбного Нарымского края.

Временами А.И.Янушевичу все же удавалось бывать в университете и даже читать лекции, ибо почти все зоологи ушли на фронт. Еще не смолк гул войны, а Александра Ивановича, обстрелянного на управленческом фронте, направляют на организацию Западно-Сибирского филиала АН СССР. Здесь он в итоге получает лабораторию фауны и возвращается в лоно науки. Выходят в академическом издании «Вредные и полезные птицы Сибири» и монография «Водоплавающая дичь Барабы», а в 1950 г. А.И.Янушевич защищает докторскую диссертацию. Объектом изучения стали птицы и млекопитающие Тувы и Западного Саяна, вопросы происхождения степной фауны Тувы и закономерности вертикального распределения животных. Спустя два года вышла монография по диссертации, а в музей Биологического института Сибирского филиала АН СССР поступила обширная коллекция, главным образом птиц. В том же 1952 г. выходит во 2-м расширенном издании и другая монография: «Промысловые звери и птицы Западной Сибири», и на этом заканчивается сибирский период в деятельности А.И. Янушевича.

Организаторские способности и зоологические знания потребовались в другом месте громадной страны. В 1951 г. Президиум АН СССР переводит Александра Ивановича в Киргизский филиал АН СССР, для создания лаборатории зоологии позвоночных. Этой лабораторией он заведовал до конца жизни. В 1960-1965 гг. А.И.Янушевич избирается вице-президентом и членом-корреспондентом АН Киргизской ССР, а в период1964-1975 гг. находится в должности директора Института биологии АН Киргизской ССР. Здесь в полной мере проявилась его масштабность и как ученого, и как организатора науки. Разносторонние интересы Александра Ивановича реализовались в бурном развитии киргизской фаунистики, экологии, зоогеографии, охотничьего хозяйства, проблем охраны природы. Итогом изучение птиц стал трехтомник «Птицы Киргизии» (1959-1961). Но где птицы, там у Александра Ивановича всегда были и млекопитающие. И действительно, в 1972 г. издается книга «Млекопитающие Киргизии», а затем, благодаря его руководству, и «Пресмыкающиеся Киргизии». Одновременно Александр Иванович печатает много различных работ, причем выступает не только как ученый, но и как талантливый журналист-популяризатор. В 1963 г. в городе Фрунзе им была организована первая Всесоюзная конференция по акклиматизации животных в СССР.

Последним крупным делом А.И.Янушевича стала организация изучения миграций птиц от южных границ СССР до хорошо знакомой ему Сибири. Его идея перешагнула границы и барьеры всех Среднеазиатских республик, Казахстана и Сибири, создав сплоченный коллектив орнитологов, который, к сожалению, не успел завершить начатые работы из-за распада СССР. Этот коллектив организовал в Азии высокоэффективную систему кольцевания птиц, систему синхронного наблюдения и количественной оценки миграции на основе унифицированной методики, выпустил около 10 сборников «Миграции птиц в Азии» и провел всесоюзную конференцию по этой проблематике.

Александра Ивановича уже не было в живых, но на совещаниях Среднеазиатско-Западносибирской Комиссии по миграциям о нем часто и по-доброму вспоминали. Он хорошо понимал и знал природу, любил охоту (даже добывал медведей), неравнодушен был к рыбалке. Думаю, он и в людях хорошо разбирался. Изучающий взгляд этого уже не молодого сухопарого, широкоплечего человека из-под густых прямых бровей, по-моему, мог запомниться всякому. Наш первый и последний разговор с ним на совещании зоологов Сибири касался, кажется, системы координатных наблюдений за видимым пролетом. Я был представлен А.И.Янушевичу К.Т. Юрловым, которому нравились мои мысли по поводу коллективной работы. Александр Иванович в этом разговоре больше молчал, вставляя по паре слов, и в конце как бы одобрительно и доброжелательно заметил, что надо подумать. Скорее всего, он сказал это, чтобы не обидеть молодого коллегу, так как что делать дальше в развитии этих работ – такой план, думаю, у него был.

Возможно, мой краткий очерк о жизни А.И.Янушевича кому-то покажется неинтересным, кто-нибудь, по молодости лет, даже не дочитает его до конца. Но я убежден, что со временем желание узнать о жизни старшего поколения орнитологов обязательно проявится у каждого – хотя бы потому, что наши предшественники всегда были в чем-то первопроходцами.